1893

Казаха не очень-то заботит его непогрешимость перед всевышним. Он считает достаточным делать то, что делают другие. И вот он падает на колени, творя молитву, встает и снова бьет поклоны. Можете убедиться: он чтит аллаха.

Интересно сравнить эти манипуляции с его доводами купцу, приехавшему в аул за долгом. «Вот все, что я смог найти,- говорит он,- хочешь — бери, не хочешь — не надо. Не могу же я достать невозможное только из-за того, что задолжал тебе.» Подобной хитростью купца, конечно, можно занять, аллаха — не проведешь. Но какова попытка!

Разгадка же тут более чем проста. Не желает степняк обременять себя лишними хлопотами, учиться, развивать свой язык и познавать веру. «Это все, что я знаю,- отчаянно защищается он,- Не могу же я на старости лет переучиваться!» Или с искренним видом утверждает: «Лишь бы не упрекали, что не учен, а в том, что не могу умно говорить, я не виноват. Такой уж у меня язык…».

И между тем прекрасно понимает, что всевышний дал ему совсем неплохой язык, точно такой же, как и всем людям.