1891

Почему казахи смотрят друг на друга волками? Почему у них нет сопереживания за родичей, нет правдивости? Откуда, когда вошли в их мир праздность и леность?

Великие мудрецы давно заметили: каждый лентяй труслив и безволен; безвольный же человек всегда труслив и хвастлив; хвастливый кроме трусость еще и глуп; а глупый всегда невежествен и бесчестен; из бесчестных выходят жадные, неуживчивые бездарные существа, никому не нужные на свете.

Вот так получилось и с нами. И причиной этом — отстранение от земледелия, торговли, ремесла: науки. Мы только и думаем, как бы увеличить свои стада и табуны, обеспечить скотом не только себя, но и детей своих. Когда же это удается, стада передаются пастухам, а мы, новоявленные богачи, лишь едим до отвала мясо, досыта пьем кумыс, забавляемся красавицами, наслаждаемся бегом скакунов. Если зимовки становятся тесными, начинаем торги с соседями или борьбу: в ход идут кляузы, взятки, сила. Пострадавший же теснит другого соседа или ему уготована судьба изгоя.

И однажды черной песнью родилась мысль; пусть народ беднеет все больше, ибо, чем больше бедных, тем дешевле их труд, чем больше обездоленных, тем просторней пастбища и беззащитней зимовки. Мы мечтаем об обнищании соперников, те хотят, чтобы разорились мы. Со временем зависть вырвалась наружу, вылилась в открытую борьбу. Мы стали враждовать, драться, делиться на различные партии, и, чтобы отстоять свои богатства и пастбища, начали грызться за власть и чины. Никто не остался в стороне от этой лихой круговерти. Так скажите мне, разве возможно нам желать добра друг другу?

Дети степняков, задавленных несправедливостью, стали смиренными и не оставляют родные края, чтобы научиться незнакомому ремеслу, не возделывают полей, не стремятся извлечь пользы из торговли. Торгуют разве что лишь собой, переметываясь из одной партии в другую. Воры не переводятся.

В благовольном мире им не стало бы житья, но в стране, обремененной раздорами, им хватает покровителей, таких, которым ничего не стоит переступить слово чести. Зато на лучших людей возводятся наветы, против них возбуждаются уголовные дела, подбираются лжесвидетели. И все это делается для того, чтобы преградить путь к власти честным. Оклеветанный и униженный, кто-то из них вынужден обратиться за помощью к сильным мира сего, и тогда степь теряет еще одного честного сына. Более гордому и терпеливому уготован один путь — коротать свои дни в темнице. Волостные правители добиваются своего положения хитростью и коварством и поддерживают неправых, ибо с подобными себе лучше дружить, чем враждовать. Хитрость беспредельна — не определить, кто кого обманет завтра.

Не на голом ведь месте родилась кощунственная пословица: «Выигрывает не дело, а человек». Это означает, суть не в том, что дело твое правое, а в том, чтобы дело вел умелый и ловкий человек.

Где первопричина этой беды?

На три года выбирается волостной. Первый год пролетает в легких обидах людей, избравших его, во взаимных упреках и заигрываниях. Второй год проходит в борьбе управителя с кандидатом на его место. Третий год тянется в обещаниях и посулах, ибо каждый надеется остаться на месте волостного правителя и на следующий срок.

Я вижу, как в этой сутолоке мой народ мельчает с каждым годом и становится все более безнравственным.

Тяжело смотреть на него,

Мне представляется, что волостных следует избирать из числа людей, получивших образование на русском языке.

Если же таковых нет или по каким-то причинам их не хотят выдвигать, то пусть волостные назначаются уездным начальником или даже самим военным губернатором. Меньше стало бы брожений, а делу польза. Во-первых, у казахов, тяготеющих к государственной службе, появилось бы стремление дать своим детям образование; во-вторых, волостные были бы свободны от обязательств, взятых на себя всенародно, и отвечали бы за проделанную работу перед высшим начальством. Поскольку волостные назначаются, то наверняка уменьшилось бы число различных проверок, учиняемых сверху, и появилась хоть какая-нибудь надежда, что со временем исчезнут люди, склонные к кляузам и наветам.

Мы также убедились не только в бесполезности, но и во вреде существующей практики выборов биев — степных судей, которых положено иметь при каждом из нескольких старшин волости. Институт биев у казахов — особая категория, к тому же далеко не каждому, кто победил на выборах, дано вершить правосудие. Ведь нами начисто утеряны добрые традиции дедов. Не каждый бий помнит сейчас «Светлый путь», проторенный Касым-ханом, или «Старые истины», завещанные Есим-ханом, или «Семь сводов законов», составленных мудрым Аз Тауке-ханом в итоге проводимых им «Ежедневных советов на Куль-тобе». А ведь еще нужно знать, что в их законах устарело, не отвечает духу времени и мешает новой жизни. Где нам найти мудрых биев? Их почти нет. Деды наши, знавшие тайну бытия, говорили: «Там, где сходятся два бия, рождаются четыре спора». Смысл этих слов заключается в том, что четное количество биев никогда не приводит к единому мнению. Поэтому не стоит увлекаться количеством, а лучше бы из каждой волости избирать по три бия. Избирать самых достойных и на постоянный срок, тогда замена любого из них явилась бы событием и напоминала о справедливости для остальных.

Бии не должны сами решать тяжбы. Конфликтующим сторонам следует выбрать себе по одному защитнику, к ним присоединяется посредник, и эти трое пусть и ведут конкретное дело. В случае, если дело не будет решено, на помощь им приходит один из биев — степных судей, которого выбирают по жребию.

Не решились бы таким способом, притом, в самый короткий срок, многие споры нашей жизни?